Солнце взойдёт!
26.01.2010 в 19:40
Пишет Тихе:Йоперный стыд, это же надо, какие ужасы нынче в отечественной медицине творятся. Я даже и не подозревала, что вывалится это дерьмо вот так (если даже так вот, то я не знаю... царствие нам всем небесное теперь. Хуже нас тока Гаити скоро будет)
Заседания Ученого совета Московской медицинской академии – мероприятия чинные и невыносимо скучные. Голосование за избрание по конкурсу в стиле «одно место – один человек», несколько объявлений и обязательный отчетный доклад. По ним обычно никто не высказывается, максимум – бросит реплику. Для большинства это малоактуально, а те, кто в теме, свое мнение высказывают в рабочем порядке. Однако на этот раз после доклада начальника Лечебного центра народ сорвался с катушек. При чем ни к докладу, ни к начальнику претензий не было – просто заведующих лечебными кафедрами достало.
Работа преподавателя высшей школы (особенно – профильных кафедр) отличается от работы учителя тем, что препод должен рассказывать студентам то, что он сам только что открыл. А преподаватели лечебных кафедр еще и должны лечить больных и показывать студентам, как это нужно делать. Так что работать там должны трехголовые змеи-горынычи. Это было отражено и в их контрактах, в которых было указано, что они должны также вести лечебную работу.
Все это – не отечественные выдумки, а мировой стандарт. Если вы вспомните сериал о работе американской скорой помощи или что-то аналогичное, то там врачам постоянно мешают путающиеся под ногами студенты, а сами врачи участвуют в научных программах.
Однако медицинская наука требует соответствующего оборудования. Полное (полное!!!) отсутствие финансирования научной деятельности преподавателей вузов Минздрав компенсировал, обязав всех писать ежеквартальные отчеты о научной работе с указанием количества опубликованных статей в научных реферируемых журналах (иностранных – отдельной строкой). Казалось бы, с лечебной работой все должно обстоять нормально – люди просто бесплатно работают – но не тут-то было.
Вначале из контрактов предподов-лечебников исчезла строка о ведении лечебной работы. Потом всем предложили определиться, кто они – врачи или преподаватели. А далее – все новые и новые указания и инструкции, разъясняющие, что согласно уставу лечить может только соответствующее должностное лицо, то есть лечащий врач.
Особенно густопсовым абсурдом это выглядит дли лечении тяжелых и редких болезней. Например, в одной из наших клиник сейчас аж 19 больных с гранулематозом Вегенера. Что делать с этой редкой гадостью, знают не «рядовые» лечащие врачи, а специалисты, и скорее всего – профессора или научные сотрудники. Однако по современному законодательству они не то что лечить – подойти к больному не могут. В консилиумах участвовать не могут. Оставить свою запись в истории болезни не могут.
В результате приходится выкручиваться. Как изящно сформулировал академик Мухин: «У нас профессор всегда найдет кого-нибудь, чтобы зафиксировать в истории болезни свое мнение». В клиниках, принадлежащих ММА, этот вопрос обычно решается так: преподавателям по совместительству дают четверть ставки врача, а врачам – четверть ставки преподавателя. Но вот у кафедр, находящихся на базах городских клинических больниц, положение плачевно. Они ютятся как приживалы, их с трудом терпят. Своей материальной базы у них нет, учебных комнат больницы им чаще всего не дают, так что студенты учатся в коридоре. В соответствии с существующей нормативной базой студенты подойти к больному не имеют права, и во многих больницах им действительно только и разрешают заглядывать из коридора в палаты – так больничному начальству спокойнее.
Главный в больнице – главврач, обычно – решительный кандидат мед.наук, и любые выяснения отношений с академиками и профессорами, заведующими кафедрами, кончаются на уровне «а ты кто тут такой?»
Причина подобной ситуации, увы, понятна. В минздраве (минздравсоцразвития) заправляют не врачи, которые в силу своей сути стремятся лечить людей, абешеные бабки Клара и Дора юристы и экономисты. Одни, ничего не понимая в сути работы, решают, на что и сколько денег давать, а другие вместо того, чтобы приводить нормативную базу под потребности жизни, пытаются жизнь втиснуть в свое понимание происходящего. А понимание у них очень простое: «как назвали, так и работай» и «как бы что не вышло».
uborshizzza.livejournal.com/776378.html?style=m...
URL записиЗаседания Ученого совета Московской медицинской академии – мероприятия чинные и невыносимо скучные. Голосование за избрание по конкурсу в стиле «одно место – один человек», несколько объявлений и обязательный отчетный доклад. По ним обычно никто не высказывается, максимум – бросит реплику. Для большинства это малоактуально, а те, кто в теме, свое мнение высказывают в рабочем порядке. Однако на этот раз после доклада начальника Лечебного центра народ сорвался с катушек. При чем ни к докладу, ни к начальнику претензий не было – просто заведующих лечебными кафедрами достало.
Работа преподавателя высшей школы (особенно – профильных кафедр) отличается от работы учителя тем, что препод должен рассказывать студентам то, что он сам только что открыл. А преподаватели лечебных кафедр еще и должны лечить больных и показывать студентам, как это нужно делать. Так что работать там должны трехголовые змеи-горынычи. Это было отражено и в их контрактах, в которых было указано, что они должны также вести лечебную работу.
Все это – не отечественные выдумки, а мировой стандарт. Если вы вспомните сериал о работе американской скорой помощи или что-то аналогичное, то там врачам постоянно мешают путающиеся под ногами студенты, а сами врачи участвуют в научных программах.
Однако медицинская наука требует соответствующего оборудования. Полное (полное!!!) отсутствие финансирования научной деятельности преподавателей вузов Минздрав компенсировал, обязав всех писать ежеквартальные отчеты о научной работе с указанием количества опубликованных статей в научных реферируемых журналах (иностранных – отдельной строкой). Казалось бы, с лечебной работой все должно обстоять нормально – люди просто бесплатно работают – но не тут-то было.
Вначале из контрактов предподов-лечебников исчезла строка о ведении лечебной работы. Потом всем предложили определиться, кто они – врачи или преподаватели. А далее – все новые и новые указания и инструкции, разъясняющие, что согласно уставу лечить может только соответствующее должностное лицо, то есть лечащий врач.
Особенно густопсовым абсурдом это выглядит дли лечении тяжелых и редких болезней. Например, в одной из наших клиник сейчас аж 19 больных с гранулематозом Вегенера. Что делать с этой редкой гадостью, знают не «рядовые» лечащие врачи, а специалисты, и скорее всего – профессора или научные сотрудники. Однако по современному законодательству они не то что лечить – подойти к больному не могут. В консилиумах участвовать не могут. Оставить свою запись в истории болезни не могут.
В результате приходится выкручиваться. Как изящно сформулировал академик Мухин: «У нас профессор всегда найдет кого-нибудь, чтобы зафиксировать в истории болезни свое мнение». В клиниках, принадлежащих ММА, этот вопрос обычно решается так: преподавателям по совместительству дают четверть ставки врача, а врачам – четверть ставки преподавателя. Но вот у кафедр, находящихся на базах городских клинических больниц, положение плачевно. Они ютятся как приживалы, их с трудом терпят. Своей материальной базы у них нет, учебных комнат больницы им чаще всего не дают, так что студенты учатся в коридоре. В соответствии с существующей нормативной базой студенты подойти к больному не имеют права, и во многих больницах им действительно только и разрешают заглядывать из коридора в палаты – так больничному начальству спокойнее.
Главный в больнице – главврач, обычно – решительный кандидат мед.наук, и любые выяснения отношений с академиками и профессорами, заведующими кафедрами, кончаются на уровне «а ты кто тут такой?»
Причина подобной ситуации, увы, понятна. В минздраве (минздравсоцразвития) заправляют не врачи, которые в силу своей сути стремятся лечить людей, а
uborshizzza.livejournal.com/776378.html?style=m...